Возвращение в мир смерти - Страница 67

Только Язон и попытался высказать особое мнение, при этом откровенно суммируя все, что услышал за последний час:

— Покидать планету, конечно же, нельзя, но меры предосторожности должны быть усилены не вдвое, не втрое — вдесятеро. Программу научных исследований — не свертывать, а ускорять. Кстати, новые данные сами по себе значительно катализируют понимание нами сокровенного смысла пиррянских процессов. Я не пытаюсь вас утешить — это действительно так. И наконец…

Язону страшно не нравилось собственное выступление. Он чувствовал, что говорит какие-то пустые и лишние слова. Ну конечно, — он тянул время! Он еще просто не придумал, как объяснить друзьям-пиррянам необходимость своего немедленного отлета в такой тяжелый для планеты час. Сам-то он понимал, что и там, в центре Галактики, где его ждут некие совсем особенные чудеса, придется снова решать все те же проблемы Пирра. И он сумеет подойти к ним с оригинальной, совсем новой, неожиданной стороны. А по-другому проблемы Мира Смерти все равно не решались. И бессмысленно торчать сейчас здесь, тупо отрабатывая версию о занесенной Солвицем на Пирр «энергии зла», или пытаясь «лечить» планету согласно последней медицинской теории Арчи: дескать, телепатическая связь между пиррянскими организмами — это обыкновенная инфекционная болезнь, дело за малым — обнаружить возбудитель и подобрать лекарства. Все это бессмысленно, чувствовал Язон, нужен новый мощный импульс извне.

Но вот как объяснить это прямодушным пиррянам, ожидающим от него как от волшебника быстрого и правильного ответа на все вопросы сегодня, сейчас?..

— И наконец, — продолжал Язон, — мы должны опробовать на достаточно обширной площади криогенный метод. Да, это дорого. Это в известном смысле отсрочка, а не решение проблемы. Мы рискуем изменить климат на планете, но в конце-то концов, замораживание наиболее активных точек…

Кажется, даже самые несообразительные из присутствующих начали понимать, что это — вовсе не «наконец». Криогенный метод — одно из многих вполне разумных, но, в сущности, уже давно обсужденных и отвергнутых предложений. Язон собирался сказать нечто совсем другое. Собирался. Но не успел.

Спасительный сигнал экстренного вызова прервал совещание, зашедшее в логический тупик и, несмотря на десятиминутную продолжительность, утомившее всех, как многочасовой диспут.

Даже информация о том, что экстренный вызов Язона динАльта был связан с незапланированной посадкой в космопорту инопланетного гостя, по данным диспетчеров вынырнувшего из кривопространства в опасной близости от планеты, — даже такая странная информация никого не удивила и не возмутила, настолько кстати пришелся этот вызов, избавивший всех от ощущения томительной неловкости.

А гость оказался настолько наглым, что не вняв предупреждениям работников космопорта и не вступая в долгие переговоры, усадил свой легкий межзвездный корабль на небольшую свободную площадку в тени гигантского «Арго». Линкор вторую неделю стоял на приколе в целях глобальной профилактики. Посадочная площадка в этот ночной час кишела, разумеется, всевозможной не слишком симпатичной живностью, разом взметнувшей все свои многочисленные мерзкие зубастые морды, когтистокожистые крылья и хищные щупальца с присосками, особенно приятные для глаза в мертвенном свете пиррянских лун. Однако гость был одет в скафандр высшей защиты. Он невозмутимо распахнул люк и проследовал в недавно выстроенное шикарное здание космопорта, как будто суетящаяся вокруг нечисть знакома ему с детства, точно какомунибудь пиррянскому говоруну. А безглазые твари словно и впрямь почуяли своего, уважили его бесстрашие и практически не кидались ни на человека в скафандре, ни на только что севший и еще теплый от быстрого вхождения в атмосферу корабль.

Язон примчался в космопорт через подземный туннель, по которому теперь с использованием новой гравитонной техники специальные капсулы передвигались со скоростью космических шлюпок. Вызывали персонально его, и он хотел первым увидеть, кто именно прилетел. Это могло быть очень важно. Ведь он хорошо помнил о своем дурном предчувствии.

Пришелец откинул гермошлем, отстегнул металлопластовую перчатку и старинным жестом, принятым на большинстве планет, подал обнаженную ладонь для приветствия. По заросшему бородой лицу Язон не сразу признал друга детства и своего молочного брата. Последний раз они виделись где-то на планете Стовера, и было это лет двадцать назад.

— Экшен! — воскликнул Язон.

— Что, не похож? — улыбнулся тот. — Ну, здравствуй.

И сразу перешел к делу:

— Мария, наша мать, велела сообщить, что умирает, и перед смертью очень хочет повидать тебя, Язон. С этим я и прилетел сюда. Надеюсь, ты не обманешь ее ожиданий?

— Нет, Экшен. Не обману. Конечно, я полечу с тобой.

К этому моменту Керк и Рес уже стояли сзади, и Язон виновато оглянулся, произнося последние слова. Керк молча кивнул, давая добро на этот внезапный поворот событий. («Лети, Язон! Кто ж сможет помешать тебе?») Но думал при этом седовласый гигант, конечно, только о Пирре. А Язон, размышляя о своем, будто забыл вдруг о Мире Смерти.

«Вот и случилось. Еще один непредвиденный фактор. Все сразу. Значит, так надо. Путешествие к центру Галактики придется начать с дальней окраины цивилизации, с захолустного мирка, имя которому Поргорсторсаанд. Странное имя. Но это — планета детства».

Язону никогда не хотелось вернуться туда. А вот теперь вдруг почувствовал: хочется.